– Это было бы неплохо.
– К черту! Я собираюсь всего лишь перейти эту улицу.
– И пойти в церковь Святого Антония?
Зев увидел, что отец Джо сделал большой глоток из бутылки и плотно завернул крышку.
– Да. Посмотрим, что я смогу предпринять.
– Отцу Пальмери и его банде это может не понравиться.
– Я тебе сказал, не называй его отцом. И пошел он к дьяволу! Никто не может проделать то, что сделал он, и остаться безнаказанным. Я верну мою церковь.
В темноте Зев улыбался себе в бороду.
VI
Остаток ночи Джо бодрствовал, давая Зеву поспать. Старику нужен отдых. А Джо все равно не смог бы уснуть. Он был слишком возбужден. Он просидел до утра, глядя на церковь Святого Антония.
Они ушли перед рассветом – темные фигуры показались из парадных дверей и спустились по ступеням, словно прихожане после ранней службы. Джо заметил, что скрежещет зубами, разыскивая среди них Пальмери, но в полумраке не смог найти его. Когда солнце показалось над крышами домов и верхушками деревьев на востоке, улица внизу была уже пуста.
Он разбудил Зева, и они вместе направились к церкви. Тяжелые дубовые, окованные железом двери, каждая из которых представляла собой половину остроконечной арки, были закрыты. Джо распахнул их и закрепил крючками, чтобы они не закрывались. Затем он, пройдя через вестибюль, очутился в центральном нефе.
Несмотря на то что он был готов к зловонию, миазмы заставили его отшатнуться. Когда судороги в желудке прекратились, священник заставил себя идти дальше, между двумя кучами разломанных и разнесенных в щепки скамей. Зев шел рядом, прижав ко рту носовой платок.
Прошлой ночью Джо понял, что церковь превратилась в руины. Теперь он увидел, что все гораздо хуже. Дневной свет, заглянув во все уголки, осветил то, чего нельзя было разглядеть при слабом мерцании свечей. Полдюжины разлагающихся трупов свисало с потолка – прошлой ночью он не заметил их, – еще несколько валялось на полу вдоль стен. Некоторые тела были разрублены на куски. За алтарной оградой, поперек кафедры свешивалось обезглавленное женское тело. Слева от алтаря возвышалась статуя Девы Марии. Кто-то прилепил на нее резиновые груди и огромный пенис. И у задней стены санктуария стоял крест, с которого вверх ногами свисал безрукий Христос.
– Моя церковь, – шептал Джо, проходя там, где когда-то был центральный проход, по которому отцы вели к алтарю своих дочерей. – Посмотри только, что они сотворили с моей церковью!
Джо приблизился к массивному каменному блоку, который когда-то был алтарем. Раньше алтарь стоял у дальней стены санктуария, но отец Джо передвинул его вперед, чтобы служить мессу, находясь лицом к прихожанам. Сейчас нельзя было узнать алтарь, вырубленный из цельного куска каррарского мрамора. Он был так густо запятнан засохшей кровью, спермой и фекалиями, что под слоем этого вполне мог быть и пенопласт.
Отвращение Джо постепенно ослаблялось, таяло в разгоравшемся огне ярости, тошнота проходила. Он хотел очистить помещение, но здесь было слишком много работы, слишком много для двух человек. Безнадежно.
– Одец Джо?
При звуке незнакомого голоса он обернулся. В дверном проеме неуверенно маячила тощая фигура. Человек примерно пятидесяти лет робко двинулся вперед.
– Одец Джо, эдо вы?
Теперь Джо узнал Карла Эдвардса. Подергивающийся всем телом человечек, который помогал носить корзину для пожертвований во время воскресной мессы в 10.30. Выходец из Джерси-Сити – почти все местные жители были оттуда родом. Он уставился на Джо; лицо его сильно исхудало, глаза лихорадочно блестели.
– Да, Карл. Это я.
– О, благодаредие Богу! – подбежав, он упал перед Джо на колени и заплакал. – Вы вердулись! Благодаредие Богу, вы вердулись!
Джо поднял его на ноги.
– Ну-ну, хватит, Карл. Возьми себя в руки.
– Вы вердулись дас спасти, правда? Бог послал вас сюда покарать его, да?
– Покарать – кого?
– Одца Пальмери! Од один из их! Од замый худжий изо всех! Од…
– Я знаю, – прервал его Джо. – Знаю.
– О как хорошо, что вы здесь, одец Джо! Мы здадь не здали, что дедадь, с тех пор как эди кровососы пришли. Мы все молились, чдобы кто-то вроде вас пришел, и вот вы здесь. Эдо чудо, черт возьми!
Джо хотел было спросить Карла, где был он и все эти люди, которые теперь так нуждались в нем, когда его выпроваживали из прихода. Но это была старая история.
– Это не чудо, Карл, – возразил Джо, мельком взглянув на Зева. – Равви Вольпин привел меня сюда.
Когда Карл и Зев пожимали друг другу руки, Джо прибавил:
– Вообще-то я просто проходил мимо.
– Проходили мимо? Дет. Эдого не можед быдь! Вам дада остаться!
Джо увидел, как гаснет огонек надежды в глазах маленького человечка. Что-то сжалось, перевернулось у него внутри.
– Что я могу сделать здесь, Карл? Я всего лишь человек, и я один.
– Я помогу! Сделаю все, что ходиде! Только скажиде!
– Ты поможешь мне убраться здесь?
Карл огляделся и, по-видимому, впервые заметил трупы. Он съежился и заметно побледнел.
– Да… кодечно. Все, что надо.
– Ну? Что скажешь? – обратился Джо к Зеву.
– Почему я должен говорить тебе, что делать? Это не моя церковь.
– И не моя.
Зев махнул подбородком в сторону Карла.
– Думаю, он другого мнения.
Джо медленно обернулся. В сводчатом нефе царило полное молчание – лишь жужжали мухи вокруг мертвецов.
Огромная уборка. Но если работать целый день, они смогут многое сделать. А тогда…
А тогда – что?
Джо не знал. Он соображал на ходу. Он подождет и посмотрит, что принесет ночь.
– Можешь достать нам что-нибудь поесть, Карл? Я бы продал душу за чашку кофе.
Карл взглянул на него как-то странно.
– Это просто такой оборот речи, Карл. Нам нужно подкрепиться, если мы хотим поработать здесь.
Глаза человечка снова загорелись.
– Дак, здачит, вы осдаедесь?
– Ненадолго.
– Я добуду поесть! – возбужденно крикнул Карл и побежал к двери. – И кофе. Я здаю кое-кого, у дее еще есдь кофе. Она поделидся с одцом Джо. – У двери он остановился и обернулся. – А, и еще, одец, я дигогда не верил дому, чдо говорили про ваз. Нигогда.
Джо попытался сдержаться, но не смог:
– Было бы гораздо лучше, если бы ты сказал это год назад, Карл.
Тот опустил взгляд.
– Да-а. Думаю, лудьше. Но я все изправлю, одец. Обязадельдо. Можеде на медя положидься.
И он исчез за дверями. Обернувшись к Зеву, Джо увидел, что старик закатывает рукава.
– Nu? – произнес Зев. – Тела. Прежде всего, думаю, следует убрать отсюда тела.
VII
Вскоре после полудня Зев почувствовал, что устал. Жара и тяжелый труд сделали свое дело. Ему необходимо было остановиться и отдохнуть. Присев на алтарную ограду, он огляделся. Почти восемь часов работы – а они едва сделали самое необходимое. Но церковь выглядела и пахла лучше.
Уборка облепленных мухами тел и отрубленных конечностей оказалась самым неприятным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17