Ценой больших страданий и всего на двух судах остатки экспедиции достигли Пуэрто-Карденас на побережье Кубы. Те, кому посчастливилось остаться в живых, получили ранения, пали духом и были сильно истощены. Капитан Франсиско Эрнандес де Кордова отправился домой в Санкти-Спиритус, чтобы залечить там свои раны. Кое-кто, правда, поспешил в Сантьяго с отчетом губернатору.
Веласкеса результаты экспедиции ничуть не охладили. Он долго пытался допрашивать молодых пленных майя, окрещенных Мельхиором (Мелхорехо) и Юлианом (Хулианильо), которые так и не проронили ни слова. Он с восхищением рассматривал идолов, захваченных капелланом экспедиции, посчитал добытое золото многообещающей приметой и тут же решился подготовить новый поход.
Неделю спустя перед губернатором предстал умирающий Эрнандес де Кордова, который добрался с Тринидада до Сантьяго на индейской пироге. Веласкес не постеснялся объявить, что Кордова не будет участвовать в следующей экспедиции, а руководить ею будет выбранный им новый командующий Хуан де Грихальва. Того, кто открыл дорогу в Мексику и снарядил экспедицию на собственные средства, цинично использовали и выбросили на задворки истории. Кордова скончался через несколько дней, успев отправить в Кастилию высокопоставленным друзьям и родственникам несколько писем, в которых описал «свое» открытие Мексики и подлость Веласкеса, решившего ее заполучить. Разоблаченный губернатор больше не мог держать все в секрете и поэтому сам перешел в наступление: готовясь выйти в море, он сообщил в Испанию, что им открыта новая неизведанная земля по названию Юкатан, и требовал назначить себя adelantado . При помощи этого титула, который сам по себе ничего не давал, Веласкес хотел уйти из-под опеки Диего Колумба, вице-короля Индий, чья власть опиралась на хунту монахов иеронимитов Санто-Доминго. Кстати, именно они, одураченные в очередной раз, дали добро на организацию новой экспедиции. Не дожидаясь ответа из Кастилии, губернатор начал подготовку к походу.
Начальником экспедиции был избран молодой Хуан де Грихальва, двадцативосьмилетний племянник Веласкеса. Что мог подумать Кортес о таком назначении? Он с трудом сдерживал себя. Мексика открывала последнюю возможность реализовать свои планы, пока Новый Свет не будет аккуратно разбит на участки и поглощен начавшейся колонизацией.
В 1517 году Кортес был влиятельным человеком на Кубе. Мэр столицы, «на короткой ноге» с домом губернатора, любимый колонистами за ставшее легендарным дружелюбие, Кортес должен был быть не хуже Веласкеса осведомлен о результатах «тайной экспедиции» Кордовы. Если он хотел реализовать свои мексиканские проекты, час пробил: было бы логично поговорить с губернатором. Достаточно было махнуть рукой, и весь остров бросился бы к кораблям! Только тут фокусник Веласкес вынул из цилиндра хрупкого и занудливого Грихальву. Если это имя ему шепнул сам Кортес, то ход весьма ловкий с его стороны: Грихальва не обладал нужным характером, и Кортес мог в удобный момент выступить в роли спасителя. Если же Кортес не участвовал в экспедиции не по своей воле, то тоже не беда: он выступит третейским судьей. На этот раз Веласкес снарядил корабли за свой счет и сильно потратился, а Кортес, напротив, богател. К тому же у губернатора по-прежнему не было полномочий на «заселение» Мексики, разрешение имелось только на ведение торговли. Кортес мог спать спокойно: не Грихальва перейдет Рубикон. А вот от его помощников можно было ждать всего. Тремя кораблями командовали яркие, сильные личности и авантюристы большого масштаба: Педро де Альварадо, будущий губернатор Гватемалы, Франсиско де Монтехо, будущий adelantado Юкатана и губернатор Гондураса, Алонсо де Авила, один из главных действующих лиц завоевания Мексики, который впоследствии попадет в руки французских корсаров.
Экспедиция Грихальвы
Экспедиция вышла из Сантьяго в конце января 1518 года. Четыре корабля собрались сначала в заливе Матансас на севере острова, где были приготовлены припасы для двухсот человек экспедиционного корпуса, солдат, матросов и вспомогательных тайнос (naborias ). Выйдя в море в конце апреля, флотилия обогнула мыс Святого Антония (cabo Guaniguanico ) первого мая. Шли знакомым маршрутом, так как Грихальва нанял трех шкиперов из экспедиции Кордовы. Третьего мая достигли острова Косумеля, который немедленно окрестили Санта-Крус в честь праздника обретения честного креста, отмечавшегося в тот день по христианскому календарю. Высадка на Косумель была предпринята со всей осторожностью, но испанцы нашли только брошенный город, оставленный всеми жителями за исключением юной и очаровательной индианки-тайнос родом с Ямайки, которую захватили в плен майя. Последние бежали в глубь города, выслав ее в качестве вестника. Майя сообщили через нее, что не желают устанавливать контакты с испанцами. Тогда Грихальва совершил сюрреалистический акт, торжественно зачитав в пустом городе requerimiento . Это был текст, который в нескольких сжатых положениях провозглашал индейцам, что их земли были дарованы папой кастильским королям и поэтому они являются их вассалами и должны повиноваться. Документ этот читался в первый раз Педрариасом Давилой в 1514 году при высадке в Дарьене. Оглашать его являлось одной из обязанностей конкистадоров; в действительности этот документ узаконивал применение силы в случае неподчинения. Этакий псевдоюридический фиговый листок экспроприации.
И вот Грихальва, стоя у подножия оставленных пирамид в окружении своей испанской охраны на огромной центральной площади под палящим солнцем, передает слово своему нотариусу. Шум прибоя перекрывал звуки бессмысленного воззвания на непонятном для аборигенов языке. Сознавая нелепость обращения к ветру, Грихальва распорядился прикрепить текст рекверимиенто к стене главного храма, доведя дело до полного абсурда! Как будто майя умели читать по-испански! В этом выразилась вся зашоренность испанских властей, убежденных в собственном превосходстве и безразличных к людям, населявших американские земли. Новый Свет для веласкесов и грихальв был абстрактным понятием, мечтой о богатстве, райским миражом, не имеющим ничего общего с реальностью. Новая волна, которую породил Кортес, напротив, отличалась стремлением в полной мере использовать коренное население в политической игре конкисты, учитывая реальное положение вещей.
Экспедиция продолжалась. Грихальва проявлял большую нерешительность. Сначала он направился к югу, к Тулуму, затем прошел вдоль побережья Юкатана вплоть до залива Асунсьон, который исследовал 13 мая. Далее последовал мятеж его капитанов, не желавших идти завоевывать страну майя: они знали, что один из них, потерпевший крушение, Гонсало Герреро, женился на дочери касика майя из Четумала и повел индейцев на вооруженную борьбу со своими кастильскими соплеменниками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Веласкеса результаты экспедиции ничуть не охладили. Он долго пытался допрашивать молодых пленных майя, окрещенных Мельхиором (Мелхорехо) и Юлианом (Хулианильо), которые так и не проронили ни слова. Он с восхищением рассматривал идолов, захваченных капелланом экспедиции, посчитал добытое золото многообещающей приметой и тут же решился подготовить новый поход.
Неделю спустя перед губернатором предстал умирающий Эрнандес де Кордова, который добрался с Тринидада до Сантьяго на индейской пироге. Веласкес не постеснялся объявить, что Кордова не будет участвовать в следующей экспедиции, а руководить ею будет выбранный им новый командующий Хуан де Грихальва. Того, кто открыл дорогу в Мексику и снарядил экспедицию на собственные средства, цинично использовали и выбросили на задворки истории. Кордова скончался через несколько дней, успев отправить в Кастилию высокопоставленным друзьям и родственникам несколько писем, в которых описал «свое» открытие Мексики и подлость Веласкеса, решившего ее заполучить. Разоблаченный губернатор больше не мог держать все в секрете и поэтому сам перешел в наступление: готовясь выйти в море, он сообщил в Испанию, что им открыта новая неизведанная земля по названию Юкатан, и требовал назначить себя adelantado . При помощи этого титула, который сам по себе ничего не давал, Веласкес хотел уйти из-под опеки Диего Колумба, вице-короля Индий, чья власть опиралась на хунту монахов иеронимитов Санто-Доминго. Кстати, именно они, одураченные в очередной раз, дали добро на организацию новой экспедиции. Не дожидаясь ответа из Кастилии, губернатор начал подготовку к походу.
Начальником экспедиции был избран молодой Хуан де Грихальва, двадцативосьмилетний племянник Веласкеса. Что мог подумать Кортес о таком назначении? Он с трудом сдерживал себя. Мексика открывала последнюю возможность реализовать свои планы, пока Новый Свет не будет аккуратно разбит на участки и поглощен начавшейся колонизацией.
В 1517 году Кортес был влиятельным человеком на Кубе. Мэр столицы, «на короткой ноге» с домом губернатора, любимый колонистами за ставшее легендарным дружелюбие, Кортес должен был быть не хуже Веласкеса осведомлен о результатах «тайной экспедиции» Кордовы. Если он хотел реализовать свои мексиканские проекты, час пробил: было бы логично поговорить с губернатором. Достаточно было махнуть рукой, и весь остров бросился бы к кораблям! Только тут фокусник Веласкес вынул из цилиндра хрупкого и занудливого Грихальву. Если это имя ему шепнул сам Кортес, то ход весьма ловкий с его стороны: Грихальва не обладал нужным характером, и Кортес мог в удобный момент выступить в роли спасителя. Если же Кортес не участвовал в экспедиции не по своей воле, то тоже не беда: он выступит третейским судьей. На этот раз Веласкес снарядил корабли за свой счет и сильно потратился, а Кортес, напротив, богател. К тому же у губернатора по-прежнему не было полномочий на «заселение» Мексики, разрешение имелось только на ведение торговли. Кортес мог спать спокойно: не Грихальва перейдет Рубикон. А вот от его помощников можно было ждать всего. Тремя кораблями командовали яркие, сильные личности и авантюристы большого масштаба: Педро де Альварадо, будущий губернатор Гватемалы, Франсиско де Монтехо, будущий adelantado Юкатана и губернатор Гондураса, Алонсо де Авила, один из главных действующих лиц завоевания Мексики, который впоследствии попадет в руки французских корсаров.
Экспедиция Грихальвы
Экспедиция вышла из Сантьяго в конце января 1518 года. Четыре корабля собрались сначала в заливе Матансас на севере острова, где были приготовлены припасы для двухсот человек экспедиционного корпуса, солдат, матросов и вспомогательных тайнос (naborias ). Выйдя в море в конце апреля, флотилия обогнула мыс Святого Антония (cabo Guaniguanico ) первого мая. Шли знакомым маршрутом, так как Грихальва нанял трех шкиперов из экспедиции Кордовы. Третьего мая достигли острова Косумеля, который немедленно окрестили Санта-Крус в честь праздника обретения честного креста, отмечавшегося в тот день по христианскому календарю. Высадка на Косумель была предпринята со всей осторожностью, но испанцы нашли только брошенный город, оставленный всеми жителями за исключением юной и очаровательной индианки-тайнос родом с Ямайки, которую захватили в плен майя. Последние бежали в глубь города, выслав ее в качестве вестника. Майя сообщили через нее, что не желают устанавливать контакты с испанцами. Тогда Грихальва совершил сюрреалистический акт, торжественно зачитав в пустом городе requerimiento . Это был текст, который в нескольких сжатых положениях провозглашал индейцам, что их земли были дарованы папой кастильским королям и поэтому они являются их вассалами и должны повиноваться. Документ этот читался в первый раз Педрариасом Давилой в 1514 году при высадке в Дарьене. Оглашать его являлось одной из обязанностей конкистадоров; в действительности этот документ узаконивал применение силы в случае неподчинения. Этакий псевдоюридический фиговый листок экспроприации.
И вот Грихальва, стоя у подножия оставленных пирамид в окружении своей испанской охраны на огромной центральной площади под палящим солнцем, передает слово своему нотариусу. Шум прибоя перекрывал звуки бессмысленного воззвания на непонятном для аборигенов языке. Сознавая нелепость обращения к ветру, Грихальва распорядился прикрепить текст рекверимиенто к стене главного храма, доведя дело до полного абсурда! Как будто майя умели читать по-испански! В этом выразилась вся зашоренность испанских властей, убежденных в собственном превосходстве и безразличных к людям, населявших американские земли. Новый Свет для веласкесов и грихальв был абстрактным понятием, мечтой о богатстве, райским миражом, не имеющим ничего общего с реальностью. Новая волна, которую породил Кортес, напротив, отличалась стремлением в полной мере использовать коренное население в политической игре конкисты, учитывая реальное положение вещей.
Экспедиция продолжалась. Грихальва проявлял большую нерешительность. Сначала он направился к югу, к Тулуму, затем прошел вдоль побережья Юкатана вплоть до залива Асунсьон, который исследовал 13 мая. Далее последовал мятеж его капитанов, не желавших идти завоевывать страну майя: они знали, что один из них, потерпевший крушение, Гонсало Герреро, женился на дочери касика майя из Четумала и повел индейцев на вооруженную борьбу со своими кастильскими соплеменниками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92